Ласточка-звездочка - Страница 40

Сергей прибавил шагу и опять наткнулся на яму, потом еще на одну. Бомбы, которые взрывались здесь, не уничтожали зданий, для этого им, наверно, не хватало силы. Они рассыпались на множество осколков, и в том, как тщательно прошивали осколки все пространство вокруг воронки, как густо они ложились на стены как раз на уровне человеческого роста, была не оставлявшая места надежде угроза.

Сергей заспешил. Теперь он по-новому услышал торопливые сигналы автомобилей, лязг тележных колес по мостовой, и его тоже охватили настороженность и нетерпение.

Он свернул от потока машин и людей в сторону, на боковую улицу. Эта была старая, булыжная улица с многоэтажными акациями, которым давно уже малы оставленные когда-то в тротуарах оконца. И раньше на этой улице было немного прохожих, а теперь ни одного. Улицу словно выключили. И вообще в городе было что-то выключено. В самом воздухе чего-то не хватало, кислорода, что ли? Во всяком случае, дышалось тут напряжённо. Сергей заметил, что он словно не шёл, а перебегал от подворотни к подворотне. Дойдет до одной и прицеливается, где другая, ближайшая…

И опять натыкался на ямы. Но даже если не было ям, под ногами хрустела стеклянная крошка. Иногда полквартала Сергей ступал по черно-синим осколкам патефонных пластинок. Как будто после дикого кутежа пластинки швыряли с верхних этажей или как будто здесь по соседству — фабрика звукозаписи, с заднего двора которой сюда вывозят бракованную продукцию. Сергей поднял один черно-синий осколок и догадался — обыкновенное оконное стекло, побывавшее в сильном огне.

Иногда Сергею попадались кварталы, почти не затронутые бомбежкой. Но и они были пустынны, и там в воздухе млело напряжение.

Сергей шел в школу. Он свернул на трамвайную линию. Кое-где над улицей тонкая сеть из трамвайных проводов не была потревожена. Местами она спускалась к мостовой. Удивительно, трамвайный провод всегда казался Сергею тонким, а вот тут, на земле, было видно, что проволока очень толста.

Вот и школа. Сергей толкнул калитку и обомлел. Весь двор, вплоть до сараев, которые утром освещаются солнцем, был завален кирпичным мусором и щебнем. Вот куда попадали бомбы, воронок от которых Сергей не видел на проезжих частях улиц! Они попадали в тело города, в его дома!

Бомба разрушила школьную лестничную клетку. Каменные входные приступки были скрыты под обломками стены. Но сама лестница — чугунная широкая лестница — осталась цела. Даже перила с набитыми на них деревянными квадратиками сохранились неприкосновенными. Неестественно расширились входы с лестничных площадок в залы, но боковые стены лестничной клетки тоже остались целы. Даже не обвалилась светло-зеленая штукатурка, даже масляный трафарет не попортился.

— Эй! — крикнул Сергей. — Кто-нибудь!

Он осторожно подошел к пролому и со страхом посмотрел вверх.

— Эй! — подбадривая себя, крикнул Сергей еще раз и полез по кирпичной крошке.

Бывшая школьная стена осыпалась под его ногами. В кирпичном мусоре попадались изуродованные железные листы. Сергей заглянул в зал первого этажа (в Сергеевой школе были не коридоры для прогулок, а залы). Странно, там, если не считать кирпичной пыли у входа, все было так, как во время уроков: пусто, сумрачно, тихо.

— Эй! — еще раз крикнул Сергей, чувствуя, что его охватывает ужас. Ведь если в школе сейчас никого нет, значит, опасность действительно необычно велика. И Сергей ощутил себя мишенью для этой опасности, магнитом, который ее притягивает.

Все же он заставил себя подняться на второй этаж. В учительскую он бежал, стараясь не нажимать на паркетные плитки, чтобы пол не рухнул под его тяжестью. Дверь в учительскую оказалась незапертой. Эту комнату Сергей знал не очень хорошо — заглядывал сюда несколько раз за шесть лет. Откроет дверь, отыщет в тесной группе учителей (видеть их всех вместе страшновато) Аннушку, спросит: «Анна Михайловна, я сегодня дежурный. Наглядные пособия надо готовить?» — и сразу закроет дверь. Иногда, правда, он входил в комнату, брал из шкафа литографии или классный журнал. Но все это быстро, не глазея по сторонам. Сейчас Сергей не узнал учительскую. Ему казалось, что длинный, покрытый зеленым сукном стол, за которым учителя проверяли тетради, стоит ближе к двери, а он оказался почти у самых окон. И шкаф вроде бы прижался к стене не на своем обычном месте. Сергей подошел к шкафу — все-таки очень любопытно вот так одному остаться в учительской, — открыл дверцы. На полках толстыми стопками лежали классные журналы, какие-то тетради. Был здесь и деревянный циркуль, в одну ногу которого вставлялся мел. Сергей зачем-то взял его и тут же бросил.

В двух шагах от учительской — дверь директорского кабинета. Сергей толкнул ее — дверь заперта.

И опять он бежал, подавленный ощущением зыбкости, непрочности пола.

Во дворе та же душная тишина. Или даже еще душнее. Словно за это время из города откачали еще немного воздуху.

Все-таки надо было кого-то найти! Сергей побежал к соседнему жилому дому. У входа в подвал, на который еще издали указывала стрела с надписью «Бомбоубежище», его окликнули.

— Я ищу Ивановну, — сказал Сергей. — Нянечку из школы.

— Зовут-то ее как? — спросил пожилой человек в темном осеннем пальто («в подвале холодно», — догадался Сергей). — Как ее фамилия?

— Не знаю. Ивановна. Нянечка из школы. Ее все зовут Ивановна.

— Так ты долго будешь искать, — сказал человек в пальто и обратился к женщине в старом цветастом халате, надетом поверх пальто: — Вот тут малец какую-то Ивановну, нянечку из школы, спрашивает. Есть у нас такая?